Гюнтер Аттелн. За пределами нот

Гюнтер Аттелн / фото ©Gert Mothes

Гюнтер Аттелн — немецкий режиссер документального кино. На его счету десятки авторских работ — от телевизионных фильмов до отмеченных специальными наградами оперных и концертных записей. В этом году на мировые экраны вышла картина режиссера «Потерянный рай», посвященная 80-летию легендарного композитора современности Арво Пярта.

Продюсер и режиссер Гюнтер Аттелн в интервью Orloff Magazine говорит о музыке, работе и встрече с эстонским мэтром.

Гюнтер, вы пришли в кинематограф через музыку. Что стало решающим шагом на пути в профессию?

Я всегда сочинял музыку, играл в нескольких бэндах и оркестрах. Особенно, мне была интересна музыка в кино. На самом деле, я планировал стать кинокомпозитором, для чего начал изучать музыковедение в Ольденбурге и Берлине, ведь мне нужно было применять эти знания в киношколе. Во время учебы снял свой первый короткий фильм с друзьями, с тех пор режиссура все больше и больше увлекала меня, и я захотел усовершенствовать свои познания. Я подал заявки на стажировку в разные профессиональные кинокомпании. И первым, кто позвонил мне на следующий день, была компания, специализирующаяся на музыкальных документальных фильмах. Там я познакомился с другом и партнером Полом Смачны (продюсером «Потерянного рая»), и он дал мне возможность через год стать режиссером своего первого 60-минутного документального фильма. Я сразу почувствовал себя как дома в мире документалистики, во всяком случае, в мире музыки, так все и началось.

Специалисты, предпочитающие музыку в качестве объекта познания (фотографы, критики, композиторы), говорят о ее особом языке, который необходимо не просто услышать, но постараться расшифровать. Насколько вы уверены в его существовании и необходим ли он вообще для профессиональной авторской позиции?

Вы можете слушать музыку по-разному. Вы можете просто наслаждаться музыкой, не думая о структуре или системе, которые композитор использует при написании нот. И это абсолютно нормально. Но вы также можете слушать музыку аналитически, как эксперт. На мой взгляд, самая главная вещь, это то, что вы чувствуете музыку, что вы в состоянии эмоционально осмыслить ее, что у вас есть чувство сопереживания тому, что находится за пределами нот. И, конечно, в этом помогает музыкальная образованность. Вы слышите по-разному, когда у вас есть музыкальный багаж знаний, и когда вы сами играете на инструменте. Это одна из причин, почему музыкальное образование так важно. Кроме того, у музыки много разных положительных аспектов влияния на развитие детей.

Арво Пярт / фото ©Kristjan-Jaak Nuudi / Accentus Music

А что для вас как музыкального режиссера наполнено духом первичности в работе — кадр или звук, сюжет или мелодическое сопровождение?

Все в равной степени важно, в противном случае мы бы делали радиопрограммы или писали книги или картины. Это делает нашу профессию такой интересной. Вы создаете сложное произведение искусства, который сочетает визуальный и акустический мир. Как театральный или оперный режиссер, но одно из самых больших различий заключается в том, что у нас есть возможность работать с изменяющимся углом. Мы руководствуемся фокусом зрителя, который требует от нас достаточно большой ответственности. Я думаю, что ни одна другая среда не может влиять на людей так сильно, как движущиеся изображения, то, каким образом мы волнуем эмоции зрителя на различных уровнях при помощи изображения, музыки, текста и звука.

Как вы полагаете, что теряет музыка, проходя через медиа?

Я бы не сказал, что вы «теряете» что-то, но вы должны сознавать, что создаете другой продукт. С помощью микрофонов, путем монтажа звука, акустического микса, вы влияете на оригинальный живой опыт, даже если пытаетесь быть достоверным, насколько это возможно. Но у меня нет с этим трудностей. Мое самое сильное беспокойство, это что звуковая система для слушателя отличается дома или в кинотеатре. Не существует стандарта. И я никогда не знаю, услышит (а также увидит) ли слушатель фильм таким, каким он должен был быть.

«Потерять» порой означает «не успеть». Вам никогда не хотелось что-нибудь переделать в своих фильмах после их выхода?

Не только один раз, но всегда. Я всегда хочу что-то изменить потом. Иногда я предпочел бы быть художником, который не продает свои картины, будучи в состоянии каждый день подправить немного, если нужно. Небольшой мазок кистью здесь и там. Или даже начать все заново. Я никогда не доволен.

«Страсти Адама» / «Adam's Passion» / фото ©Kaupo Kikkas

Гюнтер, расскажите, пожалуйста, о вашем последнем фильме «Потерянный рай».

«Потерянный рай» — это фильм о чем-то, что было, но что мы потеряли, и печаль и боль этой утраты. Мы следим за Арво Пяртом, одним из самых блестящих композиторов нашего времени, и театральным провидцем Робертом Уилсоном. Записываем их творческий процесс во время первого совместного проекта «Страсти Адама» (премьера состоялась в мае 2015 года в здании бывшего завода подводных лодок в Таллине), и оттуда входим в мир Арво Пярта, сопровождая его в родной Эстонии, Японии и Ватикане.

Почему именно постановка Роберта Уилсона стала для вашего фильма центральной?

Это была идея с самого начала. Мы знали, что два гиганта искусства работают вместе впервые, и хотели следить за этим процессом. Таким образом, мы начали снимать, наблюдая первые репетиции «Страсти Адама». Я всегда стараюсь избежать каких-либо ожиданий во время начала съемок, потому что, как только у меня появляются определенные ожидания или картины в уме, как правило, они будет влиять на ситуацию. А этого я должен избегать. И я очень открыт и стараюсь почувствовать, в каком направлении тема будет направлять меня.

Арво Пярт и Роберт Уилсон / фото ©Kristjan-Jaak Nuudi / Accentus Music

А каким было знакомство с Арво Пяртом? Поделитесь ощущениями о совместной работе?

Работать с Арво Пяртом просто чудесно. Я знаю, что его считают застенчивым человеком, который не любит медиа, интервью и тому подобное. Но я очень хорошо могу его понять, и нахожу это очень честным и вызывающим симпатию. Он утверждает, что все, что он должен сказать есть в его музыке. Он не чувствует необходимость объясниться словами. Это не значит, что он не дает никаких интервью, но должен быть найден подходящий момент. Для меня это был большой опыт — работать с ним. Он настолько добрый и сердечный человек. Я узнал много в течение этих месяцев.

Довольно не просто изобразить целый год из жизни мастера, работая на грани презентации иконического образа и картины повседневного опыта композитора. Какие сложности у вас возникли в процессе работы? Ощущали ли вы на себе тяжесть будущего юбилея Арво Пярта?

Конечно, мы не следовали за Арво Пяртом каждый день в его повседневной жизни. Мы ведь не «Большой Брат». Мы сопровождали его в некоторых случаях в течение одного года, когда полагали, что это будет вписываться в нашу тему. И центральной темой была библейская история Адама и потерянного рая.

Самым сложным было, с одной стороны, выкроить время для Арво Пярта, потому что он имеет много обязательств, особенно в свой юбилейный год, и, с другой стороны, очень жесткие временные рамки нашего проекта. Все наши партнеры, конечно, хотели, чтобы фильм вышел на экраны 11 сентября 2015, в день 80-летия Арво Пярта. И DVD-диск должен был выйти также в эту дату. Таким образом, мы должны были закончить постпродакшн в начале августа, а последний съемочный день был в середине июня. Итак, вы можете себе представить: мало сна и очень интенсивные недели в студии. В конце концов, все получилось хорошо, но, конечно, я всегда мечтал, чтобы времени было больше.

Так «Потерянный рай» — это фильм-результат или фильм-поиск?

Мы всегда в поиске. А результата не существует.