НИЦШЕ О МУЗЫКИ

Без музыки жизнь была бы ошибкой.
Из письма Брандесу. Ницца, 27 марта 1888

Всякая подлинная, всякая оригинальная музыка — это лебединая песня.
«Ницше contra Вагнер», 1888

Я не умею различать между слезами и музыкой.
«Ницше contra Вагнер», 1888

Люблю ли я музыку? Я не знаю: слишком часто я ее и ненавижу. Но музыка любит меня, и стоит лишь кому-то покинуть меня, как она мигом рвется ко мне и хочет быть любимой.
«Злая мудрость. Афоризмы и изречения»

Меня раздражает все, что нельзя выразить музыкой.
Фридрих Ницше, 1887

Я скажу еще одно слово для самых изысканных ушей: чего я в сущности хочу от музыки? Чтобы она была ясной и глубокой, как октябрьский день. Чтобы она была причудливой, шаловливой, нежной, как маленькая сладкая женщина, презренная и прелестная...
«Ницше contra Вагнер», 1888

Человек ли вообще Вагнер? Не болезнь ли он скорее? Он делает больным всё, к чему прикасается, он сделал больною музыку... Был ли Вагнер вообще музыкантом? Во всяком случае он был больше кое-чем другим: именно несравненным histrio, величайшим мимом, изумительнейшим гением театра.
«Казус Вагнер», 1888

Если Бетховена можно назвать идеальным слушателем уличного музыканта, то Шуберт имеет право называться сам уличным музыкантом.
«Странник и его тень», 1880

Лишь теперь брезжит человеку, что музыка — это символический язык аффектов: а впоследствии научатся еще отчетливо узнавать систему влечений музыканта из его музыки.
«Злая мудрость. Афоризмы и изречения»

Три вещи служат мне отдохновением: мой Шопенгауэр, шумановская музыка, наконец, одинокие прогулки.
Фридрих Ницше, 1866

Итак, я спрашиваю себя: чего, собственно, хочет все мое тело от музыки вообще? Я думаю, своего облегчения: словно того, чтобы все животные функции были ускорены легкими, смелыми, шаловливыми, самоуверенными ритмами; словно того, чтобы железная, свинцовая жизнь утратила свою тяжесть благодаря золотым и нежным, как масло, гармониям. Моя тоска хочет отдохнуть в тайниках и пропастях совершенства: для этого нужна мне музыка.
«Ницше contra Вагнер», 1888

Вчера днем я чувствовал такое счастье; небеса были синими, воздух мягким и чистым, я был в Розентале, куда меня завлекла музыка «Кармен». Там я сидел 3 часа, второй раз за этот год пил коньяк, в память о первом (ух! какой же дрянной вкус у него был!) и самым невинно-проницательным образом размышлял о том, нет ли у меня какой-либо предрасположенности к помешательству. В конце концов я сказал себе: «Нет». Затем зазвучала музыка «Кармен», и на полчаса я потонул в слезах и сердечной стукотне. — Когда Вы это прочтете, вы в конце концов скажете: «Да!» и сделаете пометку в «Характеристике самой себя».
Из письма Лу фон Саломэ. Лейпциг, 1882