Снегурочка. Заморская сказка Бориса Зворыкина
Репринтъ к 100-летию
Борис Зворыкин. Иллюстрация к сказке «Снегурочка», 1925 / Коллекция Метрополитен-музея Нью-Йорка
Ровно сто лет назад, в 1925 году, мастер книжной живописи Борис Зворыкин создал в Париже бесценный манускрипт. Книга была переплетена в марокканскую кожу с тиснением с русскими мотивами и представляла собой сборник русских сказок в авторском изложении. Выведенная пером художника рукопись на французском языке «Sniegourotchka» была инкрустирована невиданной красоты иллюстрациями. «Снегурочка» в переводе Зворыкина была основана на старых народных сказках и одноименной пьесе Александра Островского.
Рукописная книга была выполнена в качестве подарка Луи Фрикотелю, возглавлявшему издательство Анри Пьяцца в Париже, где работал Зворыкин. Но книге было суждено увидеть свет только спустя полвека. Манускрипт попал за океан в старый добрый нью-йоркский книжный магазин «Gotham Book Mart», на котором красовалась легендарная вывеска: «Wise men fish here» — «Здесь рыбачат мудрецы». Владелец магазина, Андреас Браун, представил рукопись Жаклин Кеннеди Онассис. Тогда и родилась идея выпустить уникальную книгу русских сказок Зворыкина на английском языке в издательстве «Viking Press», что и произошло в 1978 году. Оригинальная рукопись Бориса Зворыкина 1925 года была передана в дар издателем Томасом Гинцбургом в собрание Метрополитен-Музея Нью-Йорка.
Давным-давно жил старый дровосек со своей женой. Были они бедны, и не было у них детей. Старик рубил в лесу дрова и возил их в город, так зарабатывая на жизнь. И с каждым днём, как они старели, всё чаще грустили оттого, что нет у них детей.
«Мы становимся старыми. Кто позаботится о нас?» — время от времени спрашивала жена.
«Не волнуйся, старуха. Бог нас не оставит. Он придёт к нам на помощь, когда настанет время», — отвечал старик.
Однажды, в зимнюю стужу, старик отправился в лес рубить дрова, и его жена пошла с ним, чтобы помочь. Холод был лютый, и они едва не замерзли.
«У нас нет ребенка, — сказал дровосек своей жене. — Слепим ради забавы маленькую снежную девочку?»
Начали они вместе катать снежки, и скоро слепили «Снегурочку», снежную девушку такой красоты, что ни описать пером. Старик и старуха взглянули на неё, и стало им ещё грустнее.
«Если бы только Господь послал нам девочку, чтобы она разделила нашу старость» — произнесла старуха.
И подумали они об этом с такой силой, что вдруг произошло чудо. Они смотрели и только дивились тому, что видели. Глаза Снегурочки засияли, на голове засверкала сотнями огней кокошник, усыпанный драгоценными камнями, на плечах появилась парчовая накидка, а на ногах — расшитые сапожки.
Старик и старуха не могли поверить своим глазам. Но вот вдох приоткрыл алые уста Снегурочки, она вздрогнула, огляделась по сторонам и сделала первый шаг.
Старики стояли в изумлении, будто во сне. Снегурочка пошла навстречу к ним и молвила: «Здравствуйте, добрые люди, не бойтесь! Я буду послушной дочерью, отрадой ваших дней. Буду почитать вас, как батюшку и матушку».
Борис Зворыкин. Иллюстрация к сказке «Снегурочка», 1925 / Коллекция Метрополитен-музея Нью-Йорка
«Милая наша доченька, пусть будет, как ты пожелаешь!», — ответил старик, — «Пойдем с нами домой, наша долгожданная девочка!»
Они взяли ее под белы рученьки и вывели из лесу.
Пока шли они — сосны кланялись, шелестом ветвей прощаясь со Снегурочкой и желая ей доброй дороги и счастливой жизни.
Старики привели Снегурочку в свою деревянную избу, и она стала жить с ними, помогая по хозяйству. Была она всегда почтительна, никогда не перечила родителям, и они не могли налюбоваться своей дочкой, такой она была доброй и красивой.
Но, несмотря на все это, у родителей болела душа за Снегурочку. Она почти всегда молчала, и личико было ее таким бледным. Казалось, не было в ней ни кровинки, зато глаза горели ярко, как звездочки. А когда она улыбалась, всю избу освещал свет, как от золотой горы монет!
Так жили они месяц и два — шло время. Старики не могли нарадоваться на свою доченьку, Божий дар.
Однажды старуха сказала Снегурочке:
«Доченька милая, отчего ты так застенчива? Нет подруг у тебя, всегда ты с нами, стариками: тебе, верно, скучно. Отчего не выйти тебе из дому, не поиграть с друзьями, себя показать и людей посмотреть? Ты не должна все время проводить с нами, стариками».
«Не хочется мне выходить, дорогая матушка», — ответила Снегурочка, — «Я здесь счастлива».
Настало время Масленицы. На улицах веселился народ с гуляньями и песнями с утра и до поздней ночи. А Снегурочка все глядела на их забавы через стекло в морозных узорах. Наконец, не выдержала милая, и, уступив старухе, надела свою накидку и вышла на улицу, чтобы присоединиться к толпе.
В той же самой деревне жила девушка по имени Купава. Была она писаной красавицей: волосы черны, как крыло ворона, брови полумесяцем, румяная, кровь с молоком.
Однажды богатый купец проезжал через город. Был он молод и высок, а звали его Мизгирь. Как увидел он Купаву, приглянулась она ему. Купава была совсем не робкой, а бойкой девицею и никогда не отказывалась от приглашения прогуляться.
Мизгирь остановился в деревне, позвал всех юных девиц, одарил орехами и пряными хлебами, и танцевал с Купавой. С тех пор он никогда не покидал город, и молва ходила, стал возлюбленным Купавы. Купава, городская красавица, гуляла в бархате и шелках, поила сладким вином молодых юношей и девиц и вела жизнь праздную.
Когда Снегурочка первый раз вышла из дому, встретила Купаву и та познакомила ее с друзьями. С тех пор Снегурочка чаще выходила и смотрела на молодых людей. Ей приглянулся молодой пастух. Звали его Лель. Снегурочка тоже понравилась ему, и стали они неразлучны. Когда бы девицы ни собирались на улицу гулять и петь песни, Лель бежал к избе Снегурочки, стучал в оконце и звал:
«Снегурочка, милая, выходи танцевать». Как только она появлялась, с тех пор он ни отходил от неё.
Однажды Мизгирь пришел в деревню, когда девицы танцевали на улице. Он присоединился к Купаве, и заставил всех смеяться. А когда увидел среди всех Снегурочку, та запала ему в сердце. Была она такой светлой и милой! С тех самых пор Купава казалась ему слишком темной и грубой. И скоро не мила сердцу стала. Пошли между ними ссоры. И перестал Мизгирь видеться с нею.
Купава была в отчаянии, но что могла она сделать? Насильно мил не будешь, да и прошлого не вернуть. Заметила она, что Мизгирь часто возвращается в город и заходит в избу к старым родителям Снегурочки. Пронесся слух, что посватался он к Снегурочке.
Когда Купава узнала об этом, кровь ее закипела. Она вбежала в избу Снегурочки, упрекала ее и ругала, называла предательницей и гадюкой, и устроила такую сцену, что насилу ее вывели.
«К царю пойду!», — кричала она, — «Я не дам себя позорить. Где закон, что разрешал бы мужчине очернить девушку, а потом выкинуть как ненужные лохмотья!»
Итак, Купава отправилась к царю заручиться помощью против Снегурочки, которая, как та считала, похитила ее суженого.
Стороной той правил царь Берендей. Был он царем славным и милосердным, любил правду и мог рассудить дела своих подданных. Послушал он Купаву и приказал привести к нему Снегурочку.
Прибыли в деревню послы с приказом, который велел Снегурочке явиться ко двору царя.
«Добрый народ царский! Внимайте нам и скажите, где живет девица Снегурочка? Царь велит ей явиться! Пусть поспешит! А не пойдет по своей воле, поведем ее силой!»
Старик со старухой испугались. Но слово царское — закон. Помогли они Снегурочке собраться и отправились вместе с нею к царю.
Борис Зворыкин. Иллюстрация к сказке «Снегурочка», 1925 / Коллекция Метрополитен-музея Нью-Йорка
Царь Берендей жил в великолепном дворце с дубовыми стенами и коваными воротами. Огромная лестница вела в большие залы, где полы были устланы бухарскими коврами, а стражники стояли в красных кафтанах с блестящими топорами. Двор был заполнен народом.
Когда старики со Снегурочкой оказались в роскошном дворце — остановились в изумлении. Своды и потолки были расписаны картинами, на полках сверкала драгоценная посуда, вдоль стен тянулись скамьи, покрытые коврами и парчой, а на них сидели бояре в высоких шапках из медвежьего меха, отделанных золотом. Музыканты играли на своих барабанах мудреную музыку. В конце зала сидел царь Берендей на своем резном троне, покрытом золотом. Вокруг него стояла охрана в кафтанах, белых, как снег и с топорами из серебра.
Длинная белая борода Берендея спадала до пояса. Меховая шапка его была самой высокой, парчовый кафтан весь расшит драгоценными камнями и золотом.
Испугалась Снегурочка, стоит, не шелохнувшись, не может глаз поднять.
Говорит ей царь Берендей: «Подойди ближе, молодая девица, милая Снегурочка. Не бойся, отвечай на мои вопросы. Есть ли на тебе грех, что разлучила ты двух влюбленных, похитив сердце суженого Купавы? Заигрывали ли ты с ним, и собираешься ли за него замуж? Скажи мне правду!»
Снегурочка подошла к нему, опустилась на колени, склонив голову, и рассказала всю правду. Что нет на ней вины, честна она и телом и душой. А правда в том, что купец Мизгирь просил ее руки, но не мил он ей и ответила она ему отказом.
Царь Берендей взял Снегурочку за руки и помог ей подняться, посмотрел в ее глаза и молвил:
«Вижу я по твоим глазам, прекрасная дева, что ты говоришь правду и нет в тебе вины. Ступай домой с миром и не печалься!»
Отпустил царь Снегурочку с ее родителями.
Когда Купава узнала о принятом царевом решении, то обезумела от горя, разорвала сарафан, сорвала с белой шеи жемчуг, выбежала из избы и бросилась в колодец.
С того дня Снегурочка становилась все печальнее и печальнее. Не выходила она больше из дому, даже когда умолял ее Лель.
А тем временем пришла весна. Все выше и выше светило солнце, снег таял, прорастала нежная трава, кусты зеленели, птицы пели песни и начинали вить свои гнезда. Но чем сильнее светило солнце, тем печальнее и бледнее становилась Снегурочка.
Одним чудесным весенним утром Лель пришел к оконцу Снегурочки и стал умолять ее выйти к нему хоть на миг, хоть раз. Долго Снегурочка не внимала его просьбам, но, наконец, сердце ее не выдержало мольбы Леля, и она вышла со своим любимым на окраину деревни.
«Лель, о мой Лель, сыграй на своей флейте для меня одной!», — промолвила Снегурочка. Она стояла перед ним, едва живая, ноги её дрожали, а на бледном лице не было ни кровинки!
Лель достал флейту и начал играть любимую мелодию Снегурочки.
Она слушала песню, и слезы текли из её глаз. Затем ноги её начали таять, она упала на сырую землю и вдруг исчезла.
Лель ничего не увидел, лишь туман, который поднимался с того места, где она упала. Светлая дымка поднималась и поднималась, пока медленно не исчезла в синем небе.
Борис Зворыкин. Иллюстрация к сказке «Снегурочка», 1925 / Коллекция Метрополитен-музея Нью-Йорка
Перевод сказки "Снегурочка" с оригинального текста Бориса Зворыкина выполнен редакцией журнала ORLOFF.
© Orloff Russian Magazine