Игорь Елуков. Одинокий голос человека
Интервью с фотографом
фото из архива © Игоря Елукова
В галерее Coalmine (Винтертур, Швейцария) открыта выставка Игоря Елукова «I am not someone who dreams». Автор — российский фотограф, режиссер документального кино. Выпускник художественного училища им. Рылова (графический дизайн), окончил Факультет фотокорреспондентов им. Гальперина в Санкт-Петербурге. Преподаватель в Академии «Фотографика».
Когда смотришь на сделанные вами снимки, неизбежно приходишь к слову «тоска». Та самая «русская тоска», о которой писал Набоков, что слово не переводится ни на один язык… Игорь, как ваши фотографии воспринимают зрители за пределами России?
Я больше люблю слово «печаль», «печаль моя светла…», ну или, если угодно по-набоковски «In particular cases it may be the desire for somebody of something specific, nostalgia, love-sickness». Своего рода тяга к чему-то родному, отчиму дому, который ты никогда не найдешь в жизни, но проблески которого можешь ухватить. Хотя я все же надеюсь, что мое искусство, в конце концов, жизнеутверждающее, не тем, что оно показывает, а тем как. Мне думается, гармония всегда жизнеутверждающая.
«Ну наконец-то…!» — подумал я, когда понял, что зрители за пределами России видят в этих снимках не «документ» и своего рода «этнографию», а попросту изобразительное искусство (со всеми вытекающими последствиями) И я рад, что есть что-то, что воздействует напрямую, без попытки объяснения, на зрителей из разных стран. Но это и было всегда моей задачей — прорваться к чему-то первичному в человеке, не замутненному культурой.
Расскажите о выставке, которая сейчас проходит в Швейцарии. Как определялась тема экспозиции, выстраивалось пространство и т.д.
Этот вопрос лучше задать моему прекрасному куратору Katri Burri, она создавала пространство и ритм. Мы отобрали 58 снимков, которые, за редким исключением, были сделаны на Русском Севере. Я давно хотел сочетать большие форматы с маленькими, стихийное и интимное, потому мы выбрали два формата: 102х70 см и 35х24 см. В следующий раз мне хотелось бы быть более радикальным и использовать очень большие форматы и очень маленькие. В отдельной комнате мы сделали кинотеатр, где зрители могут увидеть мой фильм, который мы недавно закончили вместе с талантливым режиссером монтажа Полиной Жилиной. Звуки этого фильма слышны в других залах выставки. Как правило, это вой пурги, он хорошо сочетается с фотографиями.
Ненецкий автономный округ, май 2016 / фото из архива © Игоря Елукова
фото из архива © Игоря Елукова
Как вы открыли для себя фотографию? Что для вас фотография — это инструмент фиксации или метод познания?
Я всегда снимал, но живопись и графика увлекали меня гораздо сильнее. В какой-то момент понял, что фотография может быть инструментом познания. Я не знаю ничего для себя, что было бы интереснее, чем познавать, удивляться и находить для своих открытий подходящую форму. Так живопись и другие пластические искусства отошли в сторону. А фотография стала главной практикой.
Расскажите о знаковой для вас фотоэкспедиции?
Пожалуй, это съемка, которую я делал в 2012 году. Я жил тогда один, около трех недель, в охотничьем домике. Именно в эту поездку мне удалось замолчать и услышать, что жизнь имеет свою собственную интенцию. Это была первая радость освобождения от себя.
Однажды вы так описали одно из своих северных паломничеств: «Мы с час блуждали в тундре. Было бело со всех сторон, и я стал забывать, где верх, а где низ. Снег забивал глаза и рот. Было трудно дышать, словно тонешь. За поземкой не было видно границы между небом и землей. Земля была как море. Мы проезжали заброшенные города сталинской архитектуры, они стояли белые, пустые, чистые, как кости в поле, выбеленные ветром. Особенность этой пустоты в том, что ее невозможно нарушить, заполонить. Ты отсутствуешь. Ты сам становишься всем, что тебя окружает: ручьем, рекой, огнем в печке, паром над ухой, многими километрами болот и одиноким человеком, спящим на нарах. Когда закончилась пурга, я вышел пройтись. Тундра была отшлифована ветром, идеально ровная, идеально белая, и мне было неловко, что я оставляю следы на ней». Что изменила в вас такая экзистенциальная практика через объектив?
Главное, чему учит этот опыт — смирению. Ты — единица, деленная на бесконечность. Вообще, довольно приятное чувство. И доверию. Если жизнь что-то хочет сказать — замолчи и дай ей сказать через тебя.
Афиша выставки Игоря Елукова «I am not someone who dreams» в Винтертуре (2017)
Архангельск, сентябрь 2014 / фото из архива © Игоря Елукова
Как человек, фиксирующий пространство, имеющий с ним свои отношения, счеты, как вы полагаете… какие фундаментальные черты присущи русскому художнику (писателю, кинорежиссеру, фотографу) именно благодаря пространству страны?
Я боюсь, что не знаю ответа на этот вопрос. В конце концов, совсем не многие художники заняты вопросами пространства. В основном их интересует время.
Вы отдаете предпочтение в фотографии монохрому. Атмосфера «черно-белого» у каждого мастера своя, как лично вы понимаете ее?
Для меня это только вопрос языка, возможно, он включает какие-то иные, не отрефлексированные мной стороны. Для меня черно-белое изображение — только вопрос пластического языка, языка графики. Часто говорят, что черно-белое изображение «драматичнее», и «позволяет сфокусироваться на важном», не думаю, что это так. У него попросту свои законы.
Многие ваши кадры очень кинематографичны. Кого из кинорежиссеров считаете самым близким по духу?
Выражение «близкий по духу» подразумевает некую схожесть духовного опыта и содержания, потому прошу простить мою самонадеянность, но в каких-то отдельных проявлениях, с позволения сказать, близкими по духу, считаю Куросаву, Тарковского, Феллини, Антониони, Майка Ли, Параджанова, Миядзаки, Масахиро Синода, Бергмана, Брессона, Бела Тарра, Пазолини и Юрия Борисовича Норштейна. Из молодых авторов мне очень близка Надя Захарова.
Пермский край, август 2015 / фото из архива © Игоря Елукова
Белое море, июнь 2016 / фото из архива © Игоря Елукова
Как вы чувствуете атмосферу безмолвия в кадре, и что для вас значит там «одинокий голос человека»?
То, каким образом я чувствую «атмосферу безмолвия» должны говорить фотографии, мне, к этому, добавить нечего, именно они передают чувства. А «одинокий голос человека» — это, как правило, мой голос, который иногда рвет безмолвие словами: «Я промок и замерз, может быть хватит на сегодня?»
текст: Артем Кальнин
фото: Игорь Елуков
© Orloff Russian Magazine