«Ева», «Вечная весна» и «Граждане Кале»: наследие Родена на майских торгах
Impressionist and Modern Art
Огюст Роден. Вечная весна / фото Sotheby's
Скульптура Огюста Родена «Вечная весна», выполненная из цельного белоснежного мрамора, станет одним из самых дорогих торгов аукциона Sotheby's, который пройдет 9 мая в Нью-Йорке. Всего известно десять мраморных воплощений этой работы мастера, одна из которых — 1906 года — хранится в государственном Эрмитаже Санкт-Петербурга. Представленная на аукционе скульптура была вырезана в 1901-1903 годах. Эстимейт — $8,000,000-12,000,000.
«Вечная Весна была одной из самых знаменитых скульптур Родена 1880-х. Тема обнимающих друг друга влюбленных захватила воображение Родена, напомнив историю Паоло и Франчески, мифических любовников Данте, которые были обречены встретить вечность в заключении вихря своей страсти», — сообщают эксперты аукционного дома Sotheby's
Огюст Роден. Ева / фото Bonhams
Бронзовая скульптура Огюста Родена «Ева» — самое дорогое произведение искусства, выставленное на торги аукционного дома Bonhams, которые пройдут 11 мая в Нью-Йорке. Оценочная стоимость виртуозной работы французского мастера — $1,000,000-1,500,000.
«Ева Родена предстает в момент изгнания из рая. Она — одновременно первая женщина, созданная божественно безгрешной, и мать несовершенного человечества. Искусительница и изгнанница, покинувшая Эдем, шаги которой предопределили судьбу, сделав первой матерью человеческой расы. Небрежный реализм мышц фигуры придает человечность и повествовательную силу традиционной иконографии. Ева обвивает себя, защищая в объятиях и поднимая одну руку, пытаясь защититься от божьего гнева», — рассказывает Bonhams.
Огюст Роден. Ева / фото Bonhams
Изначально скульптура Евы была задумана как пара Адаму — статуи первых грешников должны были обрамлять «Врата ада», представляющие собой портал Музея декоративного искусства в Париже. Для своих 186 персонажей «Врат ада» скульптор черпал вдохновение в «Божественной комедии» Данте, «Страшном суде» Микеланджело, флорентийском баптистерии Лоренцо Гиберти, «Цветах зла» Бодлера. Заказ остался незавершенным, и по воле судьбы каждый скульптурный образ обрел свою жизнь в бронзе, мраморе и камне. Среди самых известных — роденовский «Поцелуй», вдохновленный историей Паоло и Франчески, и «Мыслитель», задуманный как портрет Данте. Фигура Адама стала основой для «Трёх теней» Родена. Образ праматери нашел воплощение в 1883. Представленная на торгах Bonhams патинированная бронзовая скульптура была отлита между 1925 и 1935 годами.
Райнер Мария Рильке, некоторое время бывший секретарем Огюста Родена, писал о «Еве»: «Однако и жест стоящего развивается дальше, замыкается, свертывается, точно горящая бумага, становится сильнее, независимее, взволнованнее. Таково изваяние Евы, первоначально предназначавшееся для Адских врат. Голова глубоко погружается во мрак рук, стиснутых на груди, как от холода. Спина согнута, шея вытянута почти горизонтально, все тело наклонено вперед, словно для того, чтобы услышать, как в нем самом начинает шевелиться чужая будущность. Кажется, тяготение этой будущности воздействует на все чувства женщины и влечет ее из рассеянной жизни в глубокую смиренную кабалу материнства».
Огюст Роден. Граждане Кале / фото Christie's
Аукционный дом Christie's представит 12 мая на торгах в Нью-Йорке скульптурную композицию Родена «Граждане Кале». Художественная модель, получившая воплощение в 1895 году, была отлита в бронзе в 1935-1945 годах. Эстимейт — $2,000,000-$3,000,000. Скульптура была заказана Родену в 1884 году в память о героическом жертвенном подвиге жителей французской крепости Кале во время Столетней войны. Шесть самых знатных граждан города вышли из осажденного города, чтобы отдать жизни во имя его спасения. Скульптор так объяснял художественный замысел скульптурной композиции:
«Я не объединял их вместе в триумфальном апофеозе, ибо такое прославление подвига ни в коей мере не соответствовало бы действительности. Наоборот, я натянул их струнами одного за другим, в неведении исхода с борьбой внутри между преданностью своему городу и страхом смерти, как если бы каждый из них стоял в одиночестве перед совестью. Они все еще пытаются понять, найдут ли в себе силы принести высшую жертву. Их сердца призывают идти вперед, а ноги отказываются идти. Они с трудом тащат себя, сколь из-за слабости, вызванной голодом, столь и из-за страха исполнения. И на самом деле, если мне удалось показать, как тело, даже претерпевая жесточайшие страдания, все еще цепляется за жизнь, все еще властвуя над душой, влюбленной в храбрость, могу лишь поздравить себя за достойную благородной темы работу».
© Orloff Russian Magazine
