Моцарт на картинах Ротко

Сын художника опубликовал книгу «Марк Ротко: Наизнанку»

Кристофер Ротко на фоне портрета отца

Кристофер Ротко на фоне портрета отца / фото © Jens Ressing - EPA

В издательстве Йельского университета опубликована книга Кристофера Ротко, в которой сын художника открывает новые стороны культовых полотен отца. Музыке Моцарта, названной «альфой и омегой Ротко», посвящена отдельная глава. «Я стал художником, потому что хотел поднять уровень живописи до проницательности музыки и поэзии», — этой цитатой абстрактного экспрессиониста автор начинает осмысление нот и красок на страницах сборника эссе «Марк Ротко: Наизнанку» («Mark Rothko: from the Inside Out»).

«Я сосредоточусь здесь на Моцарте, альфе и омеге для Ротко. Конечно, не самый незаметный из композиторов, но все же отец восхвалял его со столь исключительным, даже моногамным рвением. Что в музыке Моцарта так взывало к душе Ротко?»

Кристофер Ротко сравнивает художественный язык композитора с эстетическим и философским манифестом своего отца — «простое выражение сложной мысли»:

«Моцарт в своих композициях являет собой истинную модель того, как можно создать многое из простейших компонентов. Он — мастер короткой фразы; его темы всегда поют, даже в их самом компактном варианте. Его развитие происходит из оригинальных мелодий самым натуральным образом, а не с расширенными контрапунктическими махинациями. Форма сонаты, унаследованная от Гайдна, дала структуру движению, предоставляя каждой музыкальной фразе жест свободы в предписанной роли. Прозрачность текстуры была средством большей выразительности, где относительная малочисленность нот позволяет каждой звучать и быть запечатленной с большим смыслом. Его произведения являются чистейшим воплощением лаконизма».

Сын художника рассуждает об эмоциональных контурах музыки Моцарта и драматизме полотен своего отца, сравнивая слои холстов Ротко с нотными партитурами:

«Цвета Ротко необыкновенны, как мелодии Моцарта, оставленные без прикрас, свободные в своем споре с сонатной структурой прямоугольных форм. Прозрачность, которая являет собой отличительную особенность композиционного языка Моцарта, пронизывает Ротко, когда художник наносит на холст краску, позволяя излучать внутренние голоса своих полотен. Простота поверхности вмещает перспективу слоев, в обратном случае сокрытых. Простота эта обманчива, в своем убежище разоблачающая нечто глубокое, нечто более сложное. Это царство увиденного и неувиденного служит метафорой для еще одной связи Ротко и Моцарта: мира чувственных противоречий. Когда отца спросили об ощущении родства с Моцартом, он ответил, что понимает Моцарта, потому что композитор всегда «улыбается сквозь слезы».

Кристофер Ротко — литератор, психолог, председатель совета директоров знаменитой Часовни Ротко («Rothko Chapel»). Кристоферу было шесть, когда не стало отца. Многие годы он ведет деятельность по сохранению его наследия. Новая книга стала результатом личных и научных изысканий, позволив в восемнадцати зарисовках описать неизвестные стороны в творчестве художника.

перевод фрагментов книги на русский язык: Orloff Russian Magazine

© Orloff Russian Magazine

Марк Ротко с сыном Кристофером, за четыре года до трагической смерти художника, 1966

Марк Ротко с сыном Кристофером, за четыре года до трагической смерти художника, 1966 / фото из личного архива © 2005 Кейт Ротко Призел и Кристофер Ротко

 

«Марк Ротко: Наизнанку» («Mark Rothko: from the Inside Out»)

«Марк Ротко: Наизнанку» («Mark Rothko: from the Inside Out») / yalepress.yale.edu