Марлен Дитрих поет в Москве

Редкая съемка сделана в Москве летом 1964 года — кинозвезда выступает на сцене Театра Эстрады. «Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, малыш» — звучит джазовый стандарт в исполнении Марлен Дитрих. Событие запечатлел известный советский кинооператор Абрам Кричевский.

Именно в тот приезд Дитрих, стоя босиком перед огромным плачущим и аплодирующим залом, признается в любви этому народу, а ее слова войдут в историю: «Я любила вас давно. Я любила ваших писателей, ваших композиторов, и вашу душу… Я думаю, что у меня самой русская душа».

На актрисе — то самое платье от Жана Луи, имитирующее обнаженную фигуру в драгоценной россыпи и белая мантия в пол из лебяжьего пуха. «Ве¬дущий сказал всего два слова: «Марлен Дитрих» и появилась сказочная женщина. С идеальной фигурой — словно Микеланджело отсек все лишнее. На ней было ее знаменитое платье, расшитое блестками, и лебяжье манто с царским шлейфом. Когда она подошла к микрофону, конец шлейфа оставался еще за кулисами. Это была настоящая звезда — дос¬тупная и в то же время недосягаемая», — будет вспоминать выступление Виталий Вульф.

Дитрих дала четыре концерта в Москве и Санкт-Петербурге. Во время выступления в Центральном Доме литераторов произошла легендарная встреча Дитрих с Константином Паустовским, когда кинозвезда опустилась на колени перед автором ее любимого рассказа «Телеграмма». В своих мемуарах Марлен Дитрих напишет: «Мы выступали для писателей, художников, артистов, часто бывало даже по четыре представления в день. И вот в один из таких дней, готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: «Это невозможно!» Нора уверяла: «Да, он здесь вместе со своей женой». Представление прошло хорошо. Но никогда нельзя этого предвидеть, — когда особенно стараешься, чаще всего не достигаешь желаемого. По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему свое восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени».

© Orloff Russian Magazine

Марлен Дитрих / фото Арно Фишер

Марлен Дитрих

Марлен Дитрих

Марлен Дитрих и Константин Паустовский