ТАМАРА АКСИРОВА. НАД КРЫШАМИ ПИТЕРА

Это как будто ты вдруг оказался на свободе, где-то очень далеко от всех. От кислорода перехватывает дыхание. Так встречают только художники. Запах кофе и правды. Глаза этих людей светятся небом, смотрят прямо в сердце. Время летит где-то за пределами этого дома, здесь его просто нет. Белые розы сводят с ума уже в полуночном такси. Мой «Кофе» написан, и никогда не кончится.
Она знала с самого детства: взмах кисти как взмах крыльев, и краски пахнут свободой. Питерский художник Тамара Аксирова — продолжатель известной творческой династии. В мастерской Аксировых на стенах — картины отца, рядом — написанный Тамарой портрет деда. Свет лампы под «Рождением Венеры» Боттичелли случайно напоминает свечу, а занавешенные разноцветные лоскутные одеяла — церковные витражи. В древних преданиях «аксирами» называли посредников между небом и землей, четкое количество которых определяет ход мировой истории. Тамара — выпускница Государственного Университета Культуры и Искусств Санкт-Петербурга. Пройдет несколько лет, и она оставит респектабельную карьеру переводчика французского, чтобы однажды сказать: «Холст — это я».

L'ÂGE TENDRE / НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

Ты выросла в необыкновенной семье. Расскажи, чем отличается детство обычной девочки от детства дочери художников?

Наверное, степенью сумасшествия! Откровенно говоря, я не делю мир на обычных и необычных людей. Родиться в семье художников, это, наверное, возможность не смотреть, а видеть с самого детства. Естественно, такого китча, вроде «папа-художник мечется по комнате в поисках нового шедевра» в моем детстве не было. Просто, наверно, мои родители очень ценили понятие семьи, любви и заботы. В доме они были «мама и папа», вне дома — художниками. За это я им безмерно благодарна. Это мудрые и красивые люди. Они очень сильные...

А были в детстве какие-то знаковые моменты, которые открывали для тебя завесу мира искусства?

Жить красиво — искусство. Мое детство — бесконечно красиво.

Тот момент, когда ты решила оставить карьеру переводчика с французского и полностью посвятить себя живописи — это был порыв, выбор, уровень развития? Расскажи об этом шаге.

Был момент, когда я действительно оставила работу в бездушном офисе. Я не могу так — я просто заболеваю. Но и сейчас я преподаю французский, остался он, осталась моя любовь к Парижу. Но выражаю себя я через живопись.

AUTRES RIVAGES / ДРУГИЕ БЕРЕГА

Ты уже девять лет живешь в Питере, в самом странном и самом прекрасном городе. Какой он для тебя?

Питер... родной. Понять его невозможно. Я его люблю, я его ненавижу. Он — живой.

Для тебя важно, в каком городе находится мастерская?

Не важно, где ты. Все — твое воображение. Но город все же имеет значение. Петербург — самый думающий город. Здесь есть нерв, который позволяет творить. Искусство не может придумываться, оно рождается...

Богема — это всегда круг избранных. Но если в крупных городах ей поклоняются, то в провинции ее не хотят видеть и слышать. Это плачевно. Как ты думаешь, трудно реализовать себя творческому человеку в маленьком городе?

На этот вопрос я ответила, когда приехала в Питер. Традиции — это иллюзия постоянства. Если ты не ранен, ты не можешь творить, а там я спокойна. Круга избранных нет. Каждый из нас избран, потому что живет. Каждая секунда моей жизни это реализация. Вопрос в другом. Что ты понимаешь под словом реализация? Достичь чего-либо невозможно, каждое мгновение бесконечно. Я не могу прийти к чему-либо однажды и навсегда. Уже завтра, найденное мною сегодня потребует продолжения. А место обитания это вопрос выбора. Нет крупных городов и провинций, есть пространство, где тебе комфортнее осуществлять свой поиск.

Один мой друг, как-то, приехав домой, произнес такую фразу: «Я понял, зачем я все-таки возвращаюсь в родной город. Я приезжаю зализывать раны...»

Это точно сказано. Если здесь ты забываешь себя, то там — вспоминаешь. Сейчас я даже перечитываю книги, которые когда-то любила.

ELLE / ОНА

Существует стереотип, что талантливая женщина-писатель, художник, модельер или режиссер — скорее исключение из правил. Что ты об этом думаешь?

Правил нет. Художник, следующий правилам не художник. Женщина это или мужчина — не имеет значения.

Как ты считаешь, какая женщина может править?

Власть — способ, способ реализовывать свою свободу, посредством другого. Это страшно. Поэтому мне больше интересно не какая женщина может править, а что такое править?!

Что такое власть для тебя?

Власть как способ быть свободным всегда маломерна и больна.

Какого мужчину ты хотела бы видеть рядом — творческого, говорящего на одном с тобой языке, или рационального, но не понимающего тебя?

Нет ничего одинакового. Сейчас вы на одном языке, завтра нет. Главное быть человеком. А там разберемся... Сейчас я стараюсь отказываться от выбора. Отказ от выбора тоже выбор. Все происходит само собой. Важно, чтобы люди уважали друг друга, поддерживали. Все мы в одной лодке. Правда, созидающие люди в ней наиболее располагают. Они от Бога.

Есть ли у тебя предпочтения в одежде?

Люблю одежду «без подробностей». Она не должна подчинять твой взгляд, голос, тебя... Я люблю бежевые и серые тона, удобную и стильную одежду. Одежда — это ведь определенный язык. Все зависит от твоего внутреннего состояния. Иногда я покупаю себе вещи, которые никогда не одеваю. Однажды купила под настроение такие вот красные туфли в белый горох! Очень, например, люблю женские каблуки, смотреть на женщин на каблуках, хотя сама предпочитаю свободную обувь.

LA RESPIRATION / ДЫХАНИЕ

Говорят, что для мастерских художников характерны или творческий беспорядок, или стерильность. Что тебе ближе?

Я люблю уют. А что это значит — беспорядок или стерильность... Отец ругается, говорит что руки не должны быть в краске, но мне больше нравится как дедушка: «Тамара, главное работать, а как это происходит, никого не касается».

«Голый как червь», как саксофонист Паркер у Кортасара... Наверное, это необходимость представать перед холстом настоящим, таким, какой ты есть...

Холст — это я. Он мгновенно мне рассказывает обо мне.

Как на тебя повлияла эстетика питерских крыш?

Я очень люблю крыши. Когда-то я чуть ли не жила на питерских крышах. Мы их исследовали с подругой, даже придумали маршрут по крышам для туристов. На крыше нет крыши.

Дом твоей мечты — где он и какой?

Мой дом — это Бог, потом родители, потом мои иллюзии.

Ты любишь работать в тишине или ставишь музыку?

По-разному. Тишина тоже музыка.

Что такое вдохновение?

Я сразу вспомнила один момент: когда в художественной школе мы проказничали, нас усаживали на высокий стул с отверстием, на котором было написано «ВДОХНОВЕНИЕ»... Если серьезно, то вдохновение — это как «в тебя вдохнули», это — как маленькое «влюбиться», это — жизнь.

текст: Ольга Орлова
фото из личного архива Тамары Аксировой

© Orloff Russian Magazine

Тамара Михайловна Аксирова
Член Творческого Союза Художников России; член Творческого союза историков искусства и художественных критиков (АИС); член Творческого Союза художников Спб. Живет и работает в Санкт-Петербурге. Персональные выставки проходили в Москве, Санкт-Петербурге, Париже и др. Работы находятся в частных коллекциях: России, Финляндии, Франции, Италии, Германии, США, Испании, Бельгии.